О мостостроении

Я сейчас понял, кого мне напоминают большинство знакомых дизайнеров. Маленьких детей. Схватит ребёнок палку и кричит «Это автомат с лазерными пулями! Тиу-тиу-тиу!». Или сядет в коробку «Это мой джип, дрынь-дрынь!» И главная проблема в том, что стреляет и ездит эта фиговина только у него в воображении. На деле оказывается, что лазерных пуль не бывает, а у джипа должен быть движок и колёса. 

Из интернета.

Лучший дизайнер нашей фирмы очень любит обвинять учёных-теоретиков в бесполезности. Особенно математиков и представителей других наук с абстрактым предметом изучения. Дескать, городят свою никому, кроме них, непонятную и неинтересную заумь, в то время, как в Африке голодают дети в то время, как масса повседневных проблем не решена. Вот взять бы их всех и расстрелять приставить к полезному делу, а главное - к практике. Зачем нужно дальше считать простые числа? Что толку в бозоне Хиггса, который просто чтобы заметить нужно затратить миллиарды долларов? А всякие полностью непонятные области математики, которые сами математики не в силах объяснить зачем нужны?

В качестве примера правильного поведения наш друг приводит такую вот конструкцию: есть остров, на котором живут простые люди. Так сказать, "человек массовый". Есть остров, на котором есть куча пока что бесполезных научных достижений. Там проживает "человек учёный". И вот самый правильный, самый клёвый человечище - это тот, который строит между этими островами мост. А потом придумывает, как этот хлам со второго острова пристроить на пользу обитателям первого. Как внимательный читатель мог догадаться, первым и основным примером такового человека, мой собеседник приводит Стивена Джоббса.

Проблема этой позиции в нарушении причинно-следственной связи.

Ни один человек - ни я, ни упомянутый дизайнер, ни Стив Джоббс, ни Стивен Хокинг - не может уверенно заявить о любом научном исследовании, что это бесполезно. Просто потому, что мы этого не знаем. Нашими куцыми мозгами очень сложно представить, что именно сочинит очередной мостостроитель, чтобы применить ту или иную бесполезную научную конструкцию на благо человечества.

Вся современная цивилизация - электроника, вычислительная техника - стоит на уравнениях Максвелла. Когда Максвелл писал "Труд об электричестве и магнетизме", всё добываемое на тот момент электричество добывалось в лабораториях для вот таких исследований. Его исследовали как какой-то курьёз природы - ну интересно же. Подумать о том, насколько плотно оно войдёт в нашу жизнь и сколько вещей можно делать с его помощью на тот момент не мог ни Максвелл, ни кто бы то ни было ещё. Мало того - Максвелл опирался на труды Фарадея, а тот - на работу Эрстеда, а у них было ещё меньше шансов ощутить практическую пользу от своей работы. Непосредственную пользу, каковая и интересует в основном героя нашего рассказа.

Книга Шрёдингера "Что такое жизнь" не имела непосредственной практической пользы. Просто не было средств, позволяющих поближе заглянуть в эту "крупную органическую молекулу, по всей видимости определяющую наследственные признаки". Это была теория чистой воды. Но именно Шрёдингер, сформулировав своё волновое уравнение и попытавшись описать жизнь в терминах физики, несёт основную ответственность за современную биологию. И потом Уотсону и Крику было на что опираться, когда они расшифровывали структуру ДНК.

Матхеттенский проект. Торжество чудес, которые может творить заказная наука. Где бы он был без трудов Резерфорда, самоотверженной работы Кюри, да хотя бы любопытства Беккереля?

Гравитационное ускорение времени Эйнштейна не имело практической пользы десятки лет. Но только когда его учли, удалось добиться современной точности работы спутниковой навигации.

Ну а про то, где были бы сейчас совершенно практические и многократно применённые научные отрасли без абсолютно бесполезных на момент своего придумывания отрицательных или комплексных чисел, или о том, что понятие атом было введено за сотни лет до микроскопа, наверно и говорить не стоит.

И даже шествие к успеху многократно обсуждённого в последнее время высокотехнологичного украинского стартапа Viewdle началось с того, что один из его основателей заинтересовался научной работой Михаила Шлёзингера.

И прости меня, мой друг дизайнер, но без Тьюринга, Хоппер, Ричи, Алана Кея персональных компьютеров и вообще вычислительной техники могло и не выйти. А вот без Джоббса - да кто-то ещё вытащил бы этот секрет из Xerox Parc. Или те сами бы осознали.

Учёному нельзя говорить, чем ему заниматься. Иначе это мёртвый учёный. Никто не может сказать, полезен его труд или нет. Только время. И то подождать придётся.

Если все талантливые люди, способные проколоть пузырь научного познания и расиширить его границы начнут вместо этого заниматься практическим применением уже сделанных научных достижений - второй остров опустеет. И в какой-то момент нам не хватит научного знания для достижения результата. 

Нет, мостостроители нужны. Очень нужны. Куда без них. Но не нужно путать причину и следствие. Источник и транспорт. А то выходит, что в каком-нибудь доисторическом племени главными были женщины. Ведь что делали мужчины - убивали на охоте мамонтов. А что такое убитый мамонт? Гора непригодного к немедленному употреблению мяса. Его теперь надо перевезти по мосту к простым людям разрезать на куски, зажарить, добавить трав... И тогда он уже становится полезен.

Кто-то должен ходить на охоту за новыми мамонтами. И, на самом деле, именно они обеспечивают выживание и процветание племени. А не повара.

С сайтаhttp://www.inpearls.ru/